Кoгдa прeзидeнт Кaзaxстaнa Нурсултaн Нaзaрбaeв зaявил o свoeй дoбрoвoльнoй отставке, у многих это вызвало уважение — дескать, пора, «рулил» почти 30 лет, хотя никто не обольщался по поводу того, что, уходя, он не останется фактическим первым лицом страны. Но жест Елбасы был одобрен уже потому, что он обеспечивал спокойный транзит власти в таком сложном регионе как Центральная Азия. Однако «приятное впечатление» от решения патриарха советской и постсоветской политики быстро рассеялось: сразу же после отставки Нурсултана Абишевича исполняющий обязанности президента Касым-Жомарт Токаев выступил с инициативой переименования столицы Казахстана — Астаны,  в Нур-Султан, — чтобы увековечить имя Елбасы.

Депутаты парламента «бессмертную идею» поддержали. Но в народе, даже с оглядкой на то, что Казахстан — восточная страна, и вождям здесь курят фимиам, многие возмутились: «Это уже перебор». Причем при молчаливом согласии самого Елбасы, который не так давно категорически отверг возможность переименования столицы, заявив, что «Астана — это бренд». «Имя „Астана“ звучит везде! Какая необходимость менять это?» — сказал он тогда.

Но — слаб человек. Теперь город, который переименовывали уже несколько раз (Акмолинск, Целиноград, Акмола, Астана), будет носить гордое имя Нур-Султан. В переводе с казахского — «Светлый правитель». Казахи вопрошают: как теперь будут называться жители города? Нурсултаны, нурсултане, нурсултанчане или «еще чего придумают?». Но власти их успокоили: они по-прежнему будут зваться астанчанами. Ведь по-казахски «астана» — это столица. Соответственно, астанчане — столичные жители.

8953

В Казахстане пришло «время менять имена»

На этом ребрендинг не заканчивается. Новый глава государства Токаев распорядился  назвать центральные улицы и проспекты казахских городов в честь первого президента страны и воздвигнуть ему памятник — кстати, уже не первый. Фотографии Елбасы, сказал он, останутся непременным атрибутом кабинетов госслужащих, публичных заведений и образовательных учреждений. «Согласно принятому закону, Нурсултан Назарбаев остается единственным и пожизненным Елбасы нашей страны, Отцом народа», — провозгласил Токаев.

Но, видимо, его «экстаз» разделили в Казахстане далеко не все. Нашлись граждане, составившие петицию против переименования Астаны — она гуляет по «всемирной паутине» и, надо сказать, собирает подписи. Авторы петиции считают, что вопрос переименования столицы следовало обсудить с народом. Во-вторых, ребрендинг столицы обойдется очень дорого. В Астане и в Алма-Ате состоялись не санкционированные властями митинги против переименования города и за проведение в стране демократических реформ, но его быстренько разогнала полиция, задержавшая, по разным подсчетам, от 20 до 30 участников акций.

В общем, мнения казахов разделились: одни считают, что Елбасы достоин той чести, которую ему сейчас усиленно оказывают, иные же считают, что «честь» эта опозорила Казахстан на весь мир и крайне негативно отразится на имидже страны. Последнего мнения придерживается и профессор социально-экономической географии Университета Осло Майкл Джентиль (его цитирует РИА Новости). «Смена названия окажет негативное влияние на имидж и репутацию Казахстана за рубежом. Казахстан потратил большие средства на маркетинг как таковой, но это (смена названия города) лишит страну части набранных за последние годы „очков“ в том, что касается имиджа», — сказал он. Джентиль также подчеркнул, что город создавался как символ Казахстана.

Протесты в стране вряд ли приобретут массовый характер — власти гражданского бунта не допустят: он будет подавлен. Оппозиционное поле зачищено тщательно. Так что той части населения, которое негодует, придется смириться и привыкать. Но с чем, собственно, мы имеем дело: просто с чрезмерным проявлением уважения к первому президенту независимого Казахстана, а на излете «совка» — президента Казахской ССР и видного партийного (коммунистического) деятеля? А дело имеем, что совершенно очевидно, с классическим формированием культа личности, чему сильно способствует восточный менталитет.

190928

Чего испугался Назарбаев?

Вспомним, чем закончилась эта «болезнь» для многих восточных правителей и для «культовой фигуры» в СССР — Сталина. История, похоже, никого ничему не учит — даже такого, считающегося умнейшим человеком, как Нурсултан Назарбаев. Памятники, города, улицы и переулки имени «такого-то» при жизни — это не только дурной тон, но и определенное клеймо, от которого с течением времени стараются избавиться. Ведь весьма сомнительно, что в Казахстане, в среднесрочной перспективе, не произойдет переформатизация власти с сопутствующей ей борьбой с культом личности или утверждением нового культа. Пример — почти все государства Центральной Азии.

И что тогда? Разрушение памятников, новое переименование городов, улиц, университетов и т. д.? То есть очередная вакханалия, но гораздо более устрашающая, нежели нынешняя, потому что потом будут не просто переименовывать, а крушить и рушить. Как-то странно думать, что этого не понимает такой дальновидный и опытный политик, как Нурсултан Назарбаев. Не совестно ли фигуре его масштаба допускать столь очевидное лизоблюдство, форсировано и откровенно усиливать культ собственной  личности?

И тут возникает одно подозрение. А именно: не связано ли усиление культа личности с неуверенностью самого Назарбаева в том, что после транзита власти, из которого торчат «уши» ее передачи буквально по наследству старшей дочери Елбасы (ведь Токаев может оказаться только временным президентом), авторитет нового главы государства будет недостаточен для казахов. И тогда ему, то есть новому главе государства, придется на что-то опираться. Этим «что-то» и может оказаться «увековеченный» Нурсултан Абишевич, со ссылкой на которого будет править его наследница или преемник.

«Сценарий» этот может показаться «притянутым за уши», однако вполне возможным на практике. Что же касается его жизнеспособности на долгосрочную перспективу, она сомнительна. Впрочем, кто знает. Может, Назарбаеву захотелось при жизни увидеть большего поклонения и признания: городов, районов, улиц, стадионов, названных его именем; памятников, воздвигнутых самому себе. Восток, конечно, «дело тонкое». Но факт и то, что где тонко, там и рвется.

Ирина Джорбенадзе