Виктoр Штeйнбeрг (oтeц Aнтoнa Мaлeвскoгo, втoрoй слeвa), Oльгa Мaлeвскaя (мaть Aнтoнa, слeвa), Aндрeй Мaлeвский (брaт Aн

«AН» прoдoлжaют расследование передела советской и российской промышленности бандитскими группировками. Криминальные подробности этих событий могут всплыть во время слушаний по иску израильского бизнесмена Михаила Черного к российскому алюминиевому магнату Олегу Дерипаске. Сумма иска составляет почти 6 млрд. долларов. Сам Черной на суде не появится, потому что находится в международном розыске по линии Интерпола и будет арестован сразу, как только пересечёт израильскую границу. Начало расследования можно прочитать на сайте argumenti.ru.

Welcome, Russians…

Я встречаюсь в «Лофте» с офицером ФСБ. У него всегда мало времени, и оба его телефона постоянно звонят. Из окна кафе открывается вид на Лубянку…

– Как ты считаешь, это совпадение, что иски Березовского к Абрамовичу, а Черного   – к Дерипаске рассматриваются в Лондоне и следуют друг за другом?   – спрашиваю я в тот момент, когда возникает пауза в его телефонных переговорах.   – Это совпадение случайно или опять будем говорить о заговоре со стороны коварного Бориса Абрамовича?

– В таких вещах случайностей не бывает,   – отвечает он,   – но о заговоре говорить не будем. Я не уверен насчёт того, что ответчиков по этим искам что-то объединяет, но истцы точно действуют вместе. У них одинаковые мотивы исков   – деньги. У   них одинаковые настроения   – оба выкинуты на обочину бизнеса, да и в Россию вернуться не могут.

– А разве Черной не может?   – спрашиваю я только про одного фигуранта Лондонского суда, понимая, что спрашивать о Березовском у без пяти минут генерала ФСБ, как минимум, глупо.

– Я бы сказал так: физически и теоретически может, но фактически ему тут делать нечего, на роль «крыши» ему уже никогда не попасть, современной России он не знает и не понимает, он живёт в 90-х. А времена изменились,   – мой собеседник, назовём его Сергей, задумчиво смотрит в окно. В окне, как я писал ранее,   – здание Лубянки. Люди в этом здании знают значительно больше того, что могут сказать в кафе «Лофт» напротив.

– Но люди у него тут остались,   – говорю я,   – вы их знаете? Команду Черного?

– А тут никакого секрета нет,   – вдруг оживляется Сергей,   – вся его команда будет выступать на Лондонском суде этой осенью. Не все, конечно, так как многих его «близких» попросту нет в живых. Но те, кто есть, те поедут в Лондон.

Тут стоит на минуту отвлечься от нашего разговора и напомнить о самом ярком моменте предыдущего «лондонского процесса», в котором адвокаты Бориса Березовского представили запись разговора между истцом и Романом Абрамовичем (в разговоре также участвовал и Бадри Патаркацишвили), сделанную во французском аэропорту Ля-Бурже более 10 лет назад. Эта запись, по мнению Березовского, должна была дать понять Королевскому суду, что он, Борис Березовский, являлся не просто «политической крышей» Абрамовича, а его ближайшим бизнес-партнёром. В этой записи был и фрагмент, касающийся передела алюминиевых активов страны. Во время беседы Роман Абрамович упоминает имена тех, кто, по его мнению, якобы имел свои интересы в алюминиевом бизнесе (Абрамович в тот момент был владельцем 50% акций «Сибала»), но по разным причинам не хотел «светиться» в процессе легализации бизнеса.

Вот этот фрагмент (приводился в «АН» №46 от 24 ноября 2011   года):

РА: С алюминием мы ничего сделать не сможем…   У нас там всего 50%… Должна вторая сторона согласиться… Если мы легализуемся, то и они должны легализоваться. Ведь не может быть такого, что одна половина легализована, а вторая нет…

ББ: Всё равно настанет время, когда это придётся сделать.

РА: И там все появятся: и Быков, и Миша, и Антон, и Аксён, и Олег Дерипаска…»

Мои надёжные источники примерно год назад подсказывали мне, что эту плёнку записал Андрей Луговой, в то время   – руководитель охраны Бадри Патаркацишвили, ближайший партнёр Березовского. Потом она где-то «гуляла», а после смерти Бадри её владельцы предложили Роману Абрамовичу купить этот аудиофайл примерно за 20 млн. фунтов. Он отказался. Тогда плёнку предложили Березовскому. Но, говорят, он поступил как всегда   – заплатил, но не своими деньгами. Договорился с Черным, чтобы заплатил тот. Потому что Михаилу Черному эта запись может пригодиться уже на своём суде, следующем по счёту. Ведь имя Черного (Миша) звучит в одном ряду с Дерипаской (Олег), а Черной как раз и хочет доказать, что был он не просто «крышей», а партнёром.

– Если на своём процессе Черной представит эту плёнку, ему, правда, придётся объяснить, кто такой, например, Антон и что он делает в сфере бизнеса,   – продолжает мой собеседник,   – интересно, как Черной собирается выкручиваться. Он сегодня так увлёкся борьбой за деньги, что пойдёт до последнего, втягивая в процесс всех своих знакомых, друзей, приятелей. Что до английского суда, то там только рады будут увидеть воочию всех его «пацанов»   – всех их будут фиксировать. В итоге процесс выльется в самое крупное судебное дело о «русской мафии». России это выгодно, как ты думаешь?

Это вопрос риторический. Очевидно же, что о выгоде России два вмиг объединившихся истца думают в последнюю очередь. О выгоде судебных и правоохранительных органов Великобритании   – тем более. А вот о своей выгоде   – очень даже, ведь в суммах исков   – десятизначные числа…

– А зачем английским спецслужбам фиксировать каждое слово, которое будет произнесено на этом процессе? Конечно, суммы судебных претензий очень велики, но, в конце концов, это всего лишь суд…

– Наши коллеги, от МИ-5 до ФБР, от Скотленд-Ярда до Канадской конной полиции, годами собирают досье на лидеров криминального мира России, по сто раз перепроверяют данные, пишут запросы спецслужбам других стран, в общем   – занимаются очень сложной рутинной работой. И вдруг человек с репутацией настоящего мафиозо, которого не пускают сегодня ни в США, ни во Францию, да ещё и находящийся в розыске Интерпола, решает выйти из тени и выступить на открытом судебном процессе. Это же подарок. На суде он сам, согласно всем нормам британского законодательства, должен раскрыть все данные о себе, о своих связях, контактах, и о своих свидетелях, чьи имена навсегда будут вписаны во все эти досье с громкими заголовками «Русская мафия» и прочее. А с учётом того что многие из тех, кто будет выступать в суде, давно владеют за границей недвижимостью и банковскими счетами, да и просто туда отдыхать ездят, весь этот процесс ударит по всем его участникам. А потом и по всей стране   – нас и без этой истории там за мафию принимают.

– Получается, что Черной тянет за собой в так называемое  репутационное болото всех своих бывших и нынешних товарищей и подельников?   – интересуюсь я.

– Не думаю, что он сам это понимает,   – в целом соглашаясь, кивает мне Сергей,   – это мы тут понимаем, куда их имена скоро занесут. А ему-то что? Он сам давно во всех списках «русской мафии» присутствует, одного розыскного листа Интерпола достаточно…

Список участников грядущего в Лондоне действа без труда можно найти в Интернете. В списке свидетелей со стороны Черного, кроме ранее встречавшихся мне в милицейских справках и сводках имён Сергея Эфроса, Сергея Попова и Дмитрия Буряка – причисляемых к «подольскому сообществу» авторитетов, я вдруг натыкаюсь на совершенно неожиданное имя…

Вдова по имени Жанна и «алмазный король»

Один из полковников МВД РФ, «курирующий» сегодня измайловскую ОПГ, рассказал мне такую историю: «Когда Антон Измайловский (Малевский) погиб, неудачно прыгнув с парашютом в ЮАР (см. «АН» №16 (308) от 26 апреля 2012 г.), его наследницей официально стала его вдова Жанна Малевская, у которой на руках были двое детей: дочь и сын. После себя Антон оставил вполне прибыльные активы своей измайловской «корпорации», но его соратники их раздербанили, оставив вдове самый маленький кусок. В тех кругах, в которых «авторитет» вращался, оставшуюся без присмотра добычу рвут на части чисто по-братски, иногда друг другу горло перегрызая. Так и в истории с Жанной было. Ей оставили несколько квартир: на Ленинском проспекте и на Остоженке, дом в Сочи и небольшой торговый бизнес. Она не бедствует, конечно, ездит на «Порше» и на «Мерседесе», но по сравнению с тем, что было у Антона,   – это крохи.

Случай с наследством Малевского далеко не первый тому пример. Вспоминается история одного именитого вора в законе ещё старой формации, который скончался в Израиле. При своей «воровской жизни» он наложил лапу на контрабанду алмазов из России. Очень состоятельный человек был   – контролировал бизнес с оборотом в миллиард долларов. И что вы думаете произошло после его смерти? «Коллеги» после гибели товарища оставили его вдове и ребёнку миллионов десять. Типа хватит. Да ещё в честь дня рождения наследника устроили шикарное празднество, где поднимали тосты за то, чтобы мальчик с честью продолжал дело своего отца. На самом же деле под вывеской этого праздника проходил очередной воровской «сходняк», где и делились доли «воровского» наследства покойного. Всё это они сами снимали на видеоплёнку   – на память, позже к оперативникам МВД попала копия этой записи.

– Там немало было наших «клиентов», а в гости к ним приходил один из недавних ключевых министров правительства РФ. С букетом явился. Малыша поздравить с днём рождения,   – рассказали мне, показывая эту видеозапись. На плёнке кроме воров и авторитетов действительно был и министр (тогда ещё), ныне грезящий собственной политической карьерой.

– Ба! Какие люди!   – воскликнул я от изумления.   – Как им удаётся госчиновников категории «А» приглашать на такие мероприятия? Звёзд   – это ещё можно понять, но министра?..

– Ты пойми, это же не «корпоратив» был, а деловая встреча. Под предлогом заботы о мальчике делилась империя. А   ты знаешь, какие гости на день рождения к Лучку в Подольск приезжают? А кто Кумарину ещё недавно в Питере руку жал?   – разъяснил мне тогда полковник.   – Это бизнес, как говорил Аль Капоне, ничего личного. У Михаила Черного ведь, как ты знаешь, тоже главная составляющая успеха   – это связи. И ими он пользовался раньше на всю катушку. Да и сейчас они остались…

– А разве в криминальном сообществе не соблюдается уже негласный закон не втягивать женщин и детей в свои дела?   – наивно уточняю я, подразумевая наличие имени Жанны в списке свидетелей.

– Это теперь зависит от суммы, за которую идёт борьба,   – отвечает мне собеседник.   – И   какова цена этого, как ты говоришь, «втягивания». У каждого свой мотив, свои цели. Конечно, среди свидетелей на процессе будут люди, чьи имена связаны с криминалом. Каждый из них сделал ставку. Для кого-то это процесс всей жизни, как для Черного; кто-то ему чем-то обязан, поэтому на суд обязан прийти; а у кого-то, возможно, просто финансовый мотив. Кто их знает? В любом случае будет интересно. Ведь мы все, кто будет следить за процессом, в некотором смысле ненадолго окунёмся обратно в 90-е, когда процесс начнётся. Будет что вспомнить…

…В том, что будет интересно, несложно убедиться, ещё раз внимательно изучив карту «связей и свидетелей» Михаила Черного на грядущем «процессе жизни». Какие имена, какие лица! Ставки сделаны, господа! И они очень высоки. Нам будет на что посмотреть. И будет что вспомнить. Тем более что криминальные 90-е мы и не забывали. Разве такое можно забыть?..